Российская цивилизационная идентичность: смыслы, ценности, символы

Если ретроспективно обозревать последние 30 лет нашего развития и попробовать представить себе, как шли процессы национального строительства в России, мы можем выделить три основные модели. Во-первых, многонациональный народ Российской Федерации – конструкция, направленная на формирование надэтнической идентичности, однако акцент все же делается на развитии этнической или этнокультурной идентичности. Это та формулировка, которая представлена в Конституции РФ. Вторая модель – это модель «российская нация», «российская гражданская нация», «российская гражданско- политическая нация». Она, соответственно, ориентирована на развитие российской идентичности, российской гражданской идентичности. И, наконец, третья модель – это российская цивилизация как основная тематика нашего сегодняшнего дискуссионного стола. Все это направлено на цивилизационную идентичность.

Сначала я структурно поговорю о модели гражданской интеграции, соотношении гражданской идентичности и этнической идентичности и затем перейду к модели цивилизационной идентичности.

Если брать такой основополагающий документ, как стратегия государственной национальной политики РФ на период до 2025 года, в качестве двух основных приоритетов определены, во- первых, формирование и укрепление гражданской идентичности, и, во-вторых, сохранение этнокультурного разнообразия. Как мы помним, текст документа постоянно использует вместе два эти понятия – многонациональный народ Российской Федерации и российская нация. Российская нация всегда идет в скобочках, авторами документа все это было замышлено с той целью, чтобы противопоставлять гражданство этничности и гражданскую идентичность этнической идентичности.

Если коротко рассмотреть процессы формирования гражданской идентичности в современной России, то президент на одном из мероприятий (это был совет по межнациональным отношениям, который состоялся в Астрахани в 2016 году) сказал о том, что формирование российской идентичности – это процесс сложный, небыстрый, однако он идет. Здесь мы видим некие статистические подтверждения этому тезису. Я сошлюсь на данные нашей самой авторитетной организации, которая занимается подобного рода исследованиями – институт социологии РАН. Мы видим здесь цифры очень впечатляющие. В статье Дробижевой отмечается, что в период с 2005 по 2018 год именно гражданская идентичность совершила наиболее впечатляющий рывок – на 14 процентов (с 65 до 79 процентов) – и опередила региональные, локальные, этнические идентичности и прочие. Гражданская идентичность, по сути, уже догоняет этническую и продолжает немного ей уступать, но этот отрыв уже существенно сократился по сравнению с 90-ми годами, с началом 2000-х годов.

По данным института социологии РАН, этническая идентичность тоже является достаточно сильной, особенно это касается регионов. Мы видим цифры, сопоставимые с тем, что мы видели по гражданской идентичности, и это от 70 до 80 процентов. Возникает вопрос: каково соотношение между гражданской и этнической идентичностью? Большинство авторов считает, что между ними существует «взаимодополнительность», другие отмечают риски, особенно региональные риски, касаясь тематики Северного Кавказа. Гиперэтничность, политизация этничности в конечном итоге могут угрожать отторжением от государства, кризисами и прочим.

Теперь сошлюсь на наши собственные исследования, тем более в динамике это будет интересно показать. Первый проект был нами реализован в 2009–2010 годах, это был еще грант РГНФ, тогда эта организация еще существовала. В 2021 году мы провели по этой же самой модели исследование и получили такие результаты: соотношение между гражданской и этнической идентичностями остается тем же самым, хотя абсолютные цифры немного поменялись. Если все это осмотреть в зависимости от этнической принадлежности респондентов, то ситуация немного другая. То есть риски и проблемы остаются, потому что если брать славянскую молодежь, то гражданская идентичность прогрессирует по отношению к этнической, а если молодежь Кавказа, то картина другая – идет прогресс этнической идентичности по сравнению с гражданской.

Именно такая ситуация сохранения риска гиперэтничности, политизации этничности, в предельном случае речь может идти даже о повторах сепаратистских сценариев, с которыми мы так жестко столкнулись в 90-е годы прошлого века. Именно поэтому возникла идея о цивилизационной идентичности. Конечно, об этом писали наши философы еще в XIX веке, но это происходило в совершенно иных геополитических условиях, Россия тогда была совсем другим государством. На современном этапе впервые эта проблема была поставлена в статье Владимира Владимировича Путина «Россия, национальный вопрос». В ней акцент делается на формировании цивилизационной идентичности.

Конкретизируя, что такое культурный код, в чем искать его корни, президент обозначает широкое поле российской истории и говорит о том, что именно история является основой нашей национальной идентичности и культурного национального кода. Поэтому так важно нам сегодня формировать интеграционную историческую память. Думаю, что в последующих докладах много об этом еще будет говориться. Тема цивилизационного дискурса проходит через очень многие статьи, речи, выступления президента. Я на примере посланий последних лет начиная с 2012 года покажу этот дискурс. Он идет через то, что формируется некий концепт российской тысячелетней цивилизации, наши корни уходят глубоко в Древнюю Русь, и это – главный концепт, на котором фундируется понятие российской цивилизации, российской цивилизационной идентичности.

Очень важно продолжать усилия в средствах массовой информации, в образовательных структурах и прочем. Делать ставку на те предметы, которые связаны с изучением российской истории, культуры и прочего. Важна тема русского языка, ее необходимо развивать, и наш университет этим уже давно занимается. Данные усилия не проходят даром. Сошлюсь на итоги наших собственных социологических исследований, которые проводились на всем юге России: в Краснодарском крае, Ставропольском крае, Кабардино-Балкарской республике. В 2009 году и в 2021 году было опрошено 1400 человек, и мы увидели очень интересную вещь. Отвечая на вопрос о том, что для меня лично означает быть россиянином, конечно, на первых двух местах остаются еще такие формальные определения: быть гражданином России, жить на территории России. Но если брать такой важный параметр, который связан с цивилизационной идентичностью, это причастность к российской истории и культуре, мы видим рост за 12 лет более чем на 9 процентов, причем этот рост касается как славянской молодежи, так и молодежи Северного Кавказа – там рост почти на 11 процентов. Это является свидетельством довольно высокой эффективности политики идентичности нашего государства, по крайней мере на региональном уровне. Мы, наш университет и все здесь присутствующие можем это доказать, так как тоже вносим определенный вклад в эти процессы.

Цивилизационная идентичность обеспечивает не просто гражданскую близость и формально- юридические отношения между людьми, но также формирует общее культурное пространство, духовную близость, и за счет этого мы в перспективе можем преодолеть это противоречие между гражданским и этническим, о котором я говорил в самом начале своего выступления.

Добрый вечер, уважаемые коллеги. Я продолжу выступление Бориса Владимировича от постановки задач, немного поговорю о технологиях, о политике памяти, символической политике и конкретно о составных частях политики идентичности. Разумеется, здесь будут некоторые общие вещи, а некоторые аспекты будут преломлены в региональной специфике. Актуальность нашей сегодняшней встречи никому не нужно объяснять. Главное, что мы сейчас имеем, это борьба в области души, борьба на геополитическом пространстве, и поэтому основные задачи политологических и исторических исследований связаны с обеспечением национальной безопасности, исследованием социально-политических проблем с целью предупреждения рисков и конфликтов. Естественно, в ряду этих задач одна из важнейших, но неочевидная для всех, иногда и управленцев, и политиков, представителей образовательных организаций – это исследование проблем национальной культурной идентификации граждан России в условиях не только текущих проблем, но и в условиях глобализации. Россия находится в поисках собственной идентичности, мы определились в задачах, целях и необходимости этого процесса, но вопрос состоит в том, кто и как это будет делать.

Во-первых, через систему образования проходят абсолютно все. Во-вторых, именно через систему образования идет трансляция того, что мы называем гражданскими ценностями, ценностями истории. Именно система образования формирует и укрепляет смыслы в молодых, растущих душах, личностях, проходящих процесс социализации. Система образования может быстро обеспечить интеграцию молодежи и в дальнейшем всего населения на основе каких- то базовых ценностей. Для этого необходимо формирование самой системы этих общероссийских ценностей, потому что вы знаете, что система образования достаточно консервативна и если мы будем вбрасывать различные ценности на разных этапах, что было в первые перестроечные годы, это может снизить ее эффективность. Необходим консенсус духовных лидеров, политических лидеров, творцов смыслов, интеллигенции для определения общей системы ценностей.

Обязательно изучение общественных дисциплин, а оно закладывается в школе. Мы видим, что сейчас в системе образования идет процесс сокращения гуманитарных дисциплин, но в школе пока что этот набор остается. Сейчас воспитательная работа вернулась в вузы в форме массовых мероприятий. Если мы воспитываем молодых людей как патриотов, это должны быть их убеждения, которые реализуются в деятельности, а чтобы создать поле для этой деятельности, первые шаги уже делаются, было уже несколько успешных шагов по созданию молодежных организаций. Многочисленные опросы начиная с 2002 года показали, что молодежь хотела бы получать патриотическое воспитание. Сейчас это воспитание есть, но нужно помнить, что воспитательный процесс комплексный, это ежедневный труд, реализуемый в деятельности. Прекрасным примером такой деятельности стало движение волонтеров во время пандемии, это была, можно сказать, морально-этическая революция. Патриотическое воспитание нужно вести с опорой не только на историческую память, но и с опорой на современность. Средства массовой информации, нынешний кинематограф дает нам очень мало героев, которые могли бы стать примером для подражания.

Оценка героев прошлого тоже является довольно противоречивой. Никто не пострадал в постперестроечное время так, как герои-молодогвардейцы. Сейчас на Кавказе самый популярный дискурс разворачивается вокруг влияния Шамиля и воздействия последствий его политики. Один из последних конфликтов в дагестанском сегменте – в сети бурное обсуждение было после высказывания главы Чечни по этому поводу. Эта политизация исторических событий происходит непрерывно, она формирует и поддерживает негативные стереотипы. В одном из социальных проектов, который назывался «Исторические и культурные рамки формирования российской идентичности», на Северном Кавказе провели дискурс-анализ исторических источников, посмотрели работы с 15-го по 20-е годы. Брали темы, связанные с историей. Мы увидели, что количество публикаций по содержанию определяло тренд, прослеживающийся у авторов, – историческая травма. Можно сделать такой вывод, что статей с публикацией исторических травм намного больше.

Все болезненные исторические травмы могут быть актуализированы и превращены в методички, поводы для усиления конфронтации. Поэтому необходимо в большей степени учитывать конструктивные подходы через гранты, через тематику научных диссертационных исследований. Нужно помнить о том, что превращение истории в ведущий фактор может стать фактором успешного развития региона и страны в целом.

Политика идентичности является символической политикой. Здесь есть проблема, что не только пантеон героев, но и пантеон символов был разрушен в постсоветскую эпоху и все еще не восстановился. Однако важно отметить, что появились новые памятники в последние десятилетия, и эту практику следует продолжать.

Для того чтобы решить обозначенные проблемы, нужно совершать постоянный мониторинг, важно отслеживать тенденции развития медийного пространства в вопросах освещения этнических и религиозных отношений, объединить федеральное гуманитарное пространство, чтобы переформатировать гуманитарную повестку. Здесь в университете для этого существует школа, и самое главное, что мы все эти исследования поместили в учебниках.

Здравствуйте, уважаемые коллеги. Мой доклад посвящен формированию российской цивилизационной идентичности и ее социально- онтологическим истокам. После столь содержательных докладов, которые отражают фактически исследования социологические, политологические и философские в вопросах формирования российской идентичности, я бы хотел обратиться к методологическим сторонам данного вопроса, потому что очень часто мы используем определенную терминологию, категории и понятия, но вопрос, насколько релевантно их можно использовать, насколько адекватно они отражают реалии, стоит передо мной в рамках сегодняшнего доклада. Я попытаюсь на него сегодня ответить.

Развитие общества можно представлять различным образом. Как вы знаете, развитие общества представляется в информационных и цивилизационных подходах. Концепт цивилизации, который сейчас активно используется, превратился в один из центральных. Еще более центральным концептом стало понятие цивилизационной идентичности. Многие ученые обращаются к этим концептам на академическом и прикладном уровнях.

Что такое цивилизационная идентичность, что такое цивилизация? Цивилизация является наивысшей культурной целостностью, самым широким уровнем общественной идентификации. Она определяется как такими элементами, как язык, история, религия и обычаи, так и самоидентификацией. Концепт цивилизации вошел в историю не на пороге XX века, он имеет гораздо более глубокие корни.

Формационный взгляд на историю был практически закреплен в XIX веке Гегелем, который говорил о восточном мире (Китай, Индия и Персия), греческом мире, германо-христианском мире. Он утверждал, что всемирная история направляется с востока на запад. Гегель обращал внимание на три важных понятия: элементы протестантско-германского мира, Средневековье и Новое время. Эта концепция никуда не ушла, гегельянство распространилось во всем мире, в том числе и в России.

По мнению Данилевского, высказанному еще в XIX веке, уже достаточно скоро колоссальную роль в мировой истории играет цивилизация славянского типа, которой является Россия. Следует понимать, что миссия России должна как реализоваться, так и не реализоваться, превратившись в простой увядающий этнографический материал. О зарождении русской культуры говорил не только Данилевский, но и, например, Шпенглер. Следует осознавать, что в интерпретации Данилевского понимание сути исторического процесса не совсем последовательно.

Мы еще сказали о Шпенглере. По мнению Шпенглера, система зарождения и развития высоких культур, которую он рассматривает, тотально непреодолима. Западная культура добралась до качественно новой цивилизационной стадии, которая характеризуется непониманием и отрицанием традиций, доминированием «золотого тельца», преобладанием в науке скептицизма, противостоянием религиозным институтам и прочее. Может ли все это преодолеть российская цивилизация? Мы должны преодолевать подобные тенденции, однако некоторые вышеизложенные характеристики у нас наблюдаются, как бы мы ни пытались рисовать идеальную картину нашей цивилизации.

Так как цивилизация представляет собой в данном контексте живой организм, то к ней можно применить принцип культурного функционализма, согласно которому любая система состоит из адаптации, достижения целей, воспроизводства. Как говорил Парсонс, адаптация – это экономическая подсистема, достижение целей – политическая подсистема, воспроизводство – культурная подсистема. Когда мы говорим о формировании цивилизационной идентичности, мы внимание уделяем воспроизводству образца, культуре, традициям, но совсем не обращаем внимания на экономическую и политическую подсистемы.

В чем заключается онтология человеческого общения? Мы можем разделять различные политические убеждения, но у нас единое культурное пространство складывается из немонетизированных вещей, и эти вещи важно поддерживать. Поэтому важность русского языка, русской культуры будет возрастать. Более того, я хочу подчеркнуть, предыдущие докладчики говорили, что Россия – многонациональная страна, русская цивилизация связана с православием. Но сейчас демографические тенденции таковы, что возрастает значимость неславянских народов России. На землях Кавказа сталкиваются ислам, православие и буддизм. Необходимо ставить на русскую культуру. Люди могут быть разной этнической принадлежности, но русская культура – объединяющий фактор, и совершенно правильно проводится политика.

В современных условиях полицентричного мира возрастает важность диалога между цивилизациями. Он является важным условием преодоления социально-политического кризиса. На философском конгрессе, который происходил в мае, говорилось, что важен полицентричный мир, концепт полицентричного мира предполагает, что это мир, в котором есть взаимоуважение. Рано или поздно пушки смолкают и нужно разговаривать.

Безусловно, в формировании цивилизационной идентичности России должны учитываться не только культурные факторы, но и политические и экономические. То есть Россия должна стремиться стать главной страной высоких технологий, если она хочет занимать достойное место под соснами.