Мечтательный патриотизм в современной России: мысли о причинах

17 февраля 2023 г. была опубликована статья М.В. Окунь «Патриотизм россиян: действительный и мнимый»[1]. Рекомендуется ознакомиться с упомянутой статьей, прежде чем читать данный текст. В ней автор на основе психосемантического исследования «Современные ценностные установки и ориентиры жителей регионов России: социокультурный и социополитический выбор»[2] рассказывает о существовании в российском обществе патриотизма “действия” и патриотизма мнимого, “мечтательного”, “образного”. В статье сделан вывод о том, что в России существует эффективная политика поддержания в обществе «образного» патриотизма, в то время как деятельностный патриотизм среди россиян менее распространен[3]. Следует углубиться в сущность данных категорий, понять истоки «мнимого» патриотизма.

Для начала, попробуем вникнуть в суть патриотизма «действия» и увидим, что и он достаточно сложен для оценки. Кто больший патриот? Болельщик национальной сборной по футболу, который не пропустил ни одного её матча, или гражданин, отправившийся волонтёром в разрушенные города? Гражданин, который отдал последние заработанные средства на нужды фронта, или меценат, который с 2010-х вложил миллионы в отечественное развитие с/х культуры подсолнечников? Допустим, что каждого из упомянутых граждан связывает искренняя любовь к своей Родине, однако проявляют её настолько по-разному, что в сравнении одни могут оказаться в глазах общества истинными патриотами, а вторые ­­- тоже патриотами, но не такими истинными. Почему так происходит?

Действие, именуемое патриотическим: а) сугубо контекстуально (в периоды кризиса и стабильности оценивается по-разному) б) не может существовать в рамках какой-либо количественной оценки (никакая балловая система оценки патриотичности гражданина существовать не может) в) неизбежно воспринимается через линзу собственной системы ценностей и жизненного опыта наблюдателя.

Выделенный М.В. Окунь «мечтательный» патриотизм четко противопоставлен в статье патриотизму действия. Нельзя не отметить логичность данной конструкции, однако на практике не всегда получится установить четкую границу в этой дихотомии. Вспомним афоризм писателя Дж. Р. Фаулза: «Бездействие – тоже действие. Я – это не только то, что я делаю, но и то, чего я не делаю. Отказ действовать зачастую равносилен немотивированному поступку, основная цель которого – доказать, что я свободен». Действительно, исповедование «мечтательного» патриотизма – это выбор граждан, основанный на их демократической свободе. При этом, можем ли мы отрицать наличие самого феномена «образного», «мечтательного» патриотизма в российском обществе? Абсолютно нет. Автор точно обрисовывает контуры этой сложной проблемы, поэтому следует продолжить рассуждения и описать её истоки.

На рубеже 1980-90-х годов патриотическое воспитание пережило тот же слом, как и в целом государство, хозяйство, культура. В 90-е г. российское общество и новый истеблишмент только начинали узнавать, что такое современная демократия и нациестроительство в условиях формирования гражданского общества и появления новых акторов на политическом рынке. Прежняя система патриотического воспитания оказалась «демонтированной, а новая - четкая, доступная и понятная всем - еще не создана»[4]. В общественно-политическом дискурсе на тот момент не состоялся ни образ рожденной недавно страны, ни её миссия, ни интересы.   Патриотизм проявлялся в народе в моменты обострений кризиса - августовский путч, осень 1993 г, конфликт в Чечне. В России не оказалось главного - модели поведения патриотического гражданина в мирное, стабильное время. Когда открылся новый ключевой канал коммуникации власти, контрэлиты и общества - демократические выборы, субъекты начали пытаться осознать себя и новое политическое пространство вокруг них – «Россию». Вместе с этим, патриотический лейтмотив на выборах со вторичных позиций занял к началу нового века центральное положение в предвыборной агитации ключевых политиков и партий. Это был патриотизм абсолютно мечтательный, популистский, обещавший «поднять Россию с колен», а также то, что «русские солдаты будут мыть сапоги в индийском океане». При этом, этот мечтательный патриотизм подразумевал все же одно четко определенное действие, необходимое для того, чтобы подтвердить реальность подобных мечтательных образов и «приобщиться» к патриотизму - голосование гражданина на выборах за определенного кандидата или партию. Именно так сложилась традиция «делегирования» народным избранникам не только полномочий, но и деятельностного патриотизма в обмен на мечтательные образы, отраженные в политической рекламе. Площадкой для такого обмена стали демократические выборы и общественно-политический дискурс. Стоит заметить, что в этом лишь выражалась сущность России как молодой страны с новыми для неё демократическими элементами, поэтому не стоит говорить о данном феномене в категориях «вредное» или «полезное» для государства и общества. В данной ситуации чиновники и граждане руководствовались собственной логикой, в которой можно найти смысл.

Бесконтрольный подъем патриотизма государству не выгоден также, как и его отсутствие. Чем больше в обществе пассионариев, исповедующих любовь к Родине через действие, активное вмешательство в общественную и политическую жизнь, тем более высок шанс того, что подобная любовь найдет и деструктивный выход. Можно возразить, сказав, что Россия, объект любви каждого патриота по определению, не меняется, а значит и деятельностный патриотизм общества складывается в единый вектор. Однако это происходит лишь при грамотной политике и отсутствии ярко выраженных конфликтов, разломов между социальными группами. Нельзя забывать, что люди, любящие одно и то же, во многом могут быть несогласны. Патриотизм каждого человека действительно уникален. Одна из причин - это то, что знание об объекте своей любви у каждого патриота разнятся, как и опыт взаимодействия с государством как институтом.

С другой стороны, даже если патриотизм можно считать явлением иррациональным, составляющим собой бескорыстную, абсолютно преобладающую над всем остальным любовь к Родине, то действия, посредством которых индивид выражает эту любовь так или иначе зависят от его рационального выбора. Выбор этот определен объективными факторами. В период кризиса патриотизм переживает фазу героизации, в период стабильности ­- рутинизации. Когда мы говорим, что “истинная ценность Отечества особенно полно проявляется в наиболее сложные и трудные периоды жизни общества, когда имеют место реальные угрозы его существованию”[5], мы, естественно, вместе с этим не принижаем его ценность и в период стабильности. Однако в повседневной жизни гражданин проявляет любовь к Родине иначе, чем в период кризиса. Если от гражданина для ощущения себя патриотом и, что важно, становления патриотом в глазах общества, требуется мало (например, лишь голос на плебисците) - то и героизированные поступки русских патриотов из учебников истории вытесняются в область мечтательного героизма.

Именно так, по объективным причинам, патриотизм мечтательный, концертный, плакатный, песенный выигрывает в повседневной жизни у патриотизма действия. «Мечтательный» патриотизм менее затратен (энергетически, финансово), более безопасен и при этом позволяет называть себя патриотом и пользоваться соответствующим социальным кредитом.

В наступившее кризисное время, в условиях которого уже забылась идеологема «стабильность», ставшая ключевым активом для власти в обмене с населением на их голоса в 2000-х и 2010-х, сущность патриотизма справедливо подвергается переосмыслению. Однако инерция его развития во многом предопределена прошлыми десятилетиями. Далеко не все граждане могут одномоментно отойти от мечтательного патриотизма в тот момент, когда внезапно образовалась неотложная потребность Родины в пассионариях, самопожертвовании, отказе со стороны граждан в определенных товарах и услугах. Даже при существовании самоотверженных патриотов, полностью посвятивших себя служению Родине, значительная часть граждан продолжает по инерции жить патриотизмом «мечты». Представляется, что объективные основания «мечтательного» патриотизма в ближайший срок изменить или компенсировать будет достаточно затруднительно, именно потому что это не социальная патология, а сформировавшаяся за последние десятилетия норма современного российского общества и государства.


Автор: Владислав Перников