Социально-психологический и гражданский тонус современного российского общества

Аннотация:

Представляется очевидным воздействие глобальной турбулентности на российское общество. Ежедневная сопряженность с потоками негативной информации влияет на способность индивида соответствовать присущим ему социальным ролям. В частности, внимание автора обращено на энергетическую самодостаточность гражданственности россиян как показателя качества реализации ими своих гражданских прав и обязанностей. В статье на основе результатов психосемантического исследования проводится анализ факторов, позволяющих судить о социальном тонусе российского общества, как фундаменте обеспечения системы гражданских ценностей. В статье особо подчеркивается сущность энергетического обеспечения деятельностной гражданственности как неотъемлемого элемента системы поддержания государственной состоятельности (stateness) пространства регионов России. 

Гражданственность в России официально названа одной из традиционных духовно-нравственных ценностей[1], а укрепление гражданского общества заявлено одной из ключевых стратегических задач[2]. Также заявлено одной из актуальных тенденций укрепление гражданского самосознания россиян[3]. Однако общество динамично, и описание его с трудом укладывается в риторику стратегического планирования. Особенно это актуально в данный момент, когда Россия находится в эпицентре глобальной турбулентности, которая влияет на фактически все аспекты социальной жизни граждан[4]. Необходимы регулярные эмпирические исследования, которые демонстрировали бы наглядно текущее состояние российского гражданского общества.

Стоит ознакомиться с результатами психосемантического исследования, проведенного научно-исследовательским центром «ЭОН» совместно с Центром развития гуманитарных технологий «НОВАЯ ЭРА». Особое внимание стоит обратить на блок «Ценностные основания и мировоззрения россиян». На первый взгляд, мы видим картину общества, ценностные основания которого склоняются к индивидуализму в контексте отхода от достижения общего блага. Первые места в иерархии ценностных оснований опрошенных граждан занимают: забота о своем здоровье, обеспечение достойного будущего своим детям. Популярными также оказались: поддержка родителей, материальное благополучие, поиск любимого человека. При этом, можно заметить примечательно низкую позицию в иерархии ценностных оснований таких позиций, как «способствование развитию страны» и «стремление к саморазвитию». Как можно трактовать полученные результаты? На самом деле, при подробном анализе, фактически каждая указанная ценность для гражданского общества сугубо положительна. Нахождение любимого человека, обеспечение будущего своим детям, крепкая семья, поддержка родителей – это основа становления новых и стабильности существующих ячеек общества. Также нельзя забывать, что семья – важнейший институт гражданской социализации. Здоровье же можно назвать базовой гражданской ценностью, лежащей в плоскости взаимной ответственности гражданина и государства, что напрямую продемонстрировал период пандемии COVID-19, когда от сознательного отношения отдельного гражданина к профилактике зависела выживаемость всего общества и государства. Так, здоровье – витальная основа гражданского общества, как и сохранение страны – безусловная основа государственности[5]. Тогда встает вопрос: почему ценность участия в развитии своей страны у граждан занимает последнее место? Стоит обратить внимание на такой неявный аспект, как энергетическая самодостаточность гражданственности.

Если попробовать концептуализировать понятие «энергетическая самодостаточность гражданственности», то ее можно определить, как состояние обеспеченности граждан энергией, которая всецело поддерживает их возможность полноценно реализовать себя в гражданской роли. Противоположное состояние можно назвать энергетической недостаточностью гражданского общества.

Представляется справедливым судить, что недостаток энергии граждан влияет на такой важнейший компонент государственного строительства, как государственная состоятельность (stateness). Развитие данного концепта в политической науке связано с такими исследователями, как Ч. Тилли[6], Дж. Неттл[7], К. Уивер и Б. Рокман (state capabilities)[8]. По сути, государственная состоятельность – это отражение сущности государства через степень эффективности осуществления своих функций как особой формы организации общества[9], и она чаще всего используется в качестве показателя эффективности государственных институтов в обеспечении процесса принятия и реализации обязательных для исполнения решений на своей территории и циркуляции общественных благ[10].

Государство и гражданское общество исследователи часто противопоставляют в контексте контроля над политическим пространством страны. Однако нельзя не отметить тот факт, что эти два контрагента – как антагонисты и конкуренты, так и важнейшие союзники, ассиметричные партнеры[11]. В любом случае, нельзя не отметить сильнейшую связь между общественным (гражданским) и государственным. Корректное выполнение своих функций в рамках каждой ипостаси[12] гарантирует баланс и стабильную состоятельность как государства, так и гражданского общества.

Основа же состоятельности гражданского общества – активный гражданин. Однако идеологическое составляющее и личная ответственность – не единственные эндогенные факторы успешности гражданского общества. Может ли опустошенный энергетически человек соответствовать роли гражданина? Индивиду необходимы силы преодолевать такие препятствия, как парадокс голосования, и идти на выборы даже несмотря на незначительный вес их вклада в процесс общегражданского голосования, парадокс безбилетника, и выполнять ежедневые обязательства, несмотря на незначительный урон общественному благу от единственного случая их нарушения. Быть гражданином (тем более деятельным) чрезвычайно энергозатратно. То есть, недостаточность энергетического снабжения гражданственности несет в себе те же угрозы, как и идейный гражданский абсентеизм. На самом деле, различные выделяемые типы, в частности, электорального абсентеизма (аполитичный, протестный, оппортунистический, конформистский, связанный с «кризисом проникновения»)[13], можно дополнить абсентеизмом энергетического упадка. Этот феномен не отрицает парадигму, предполагающую наличие примордиального интереса гражданского общества к расширению и реализации собственных прав и свобод, но вводит критический показатель энергии, «заряда», имеющийся у граждан. Эта энергия тратится индивидуумами для того, чтобы быть достойной частью упомянутого коллективного контрагента. Логично, что при отсутствии этой энергии, граждане спускаются по пирамиде потребностей на уровень ниже, и, не в состоянии бороться за свои права и исполнять гражданские обязанности, тратят оставшийся запас энергии лишь для обеспечения своей выживаемости, безопасности, иных неполитических потребностей. Этот феномен гораздо шире электоральных процессов и затрагивает все сферы общественной жизни, предполагающей возможность активного участия граждан.

Возможная системная апатия, связанная с потерей гражданами сил, поддерживающих их гражданственность, из-за обилия трудностей, порожденных экономическими проблемами, негативным информационным фоном, небольшим горизонтом планирования, действительно может считаться одной из угроз благополучию не только гражданского общества, но и государства. Поэтому стоит рассматривать энергетическое обеспечение деятельностной гражданственности в качестве неотъемлемого элемента системы поддержания государственной состоятельности пространства России.

Во-первых, обеспечение гражданственности энергией способствует деятельностной манифестации гражданской принадлежности жителей конкретного региона. Гражданская деятельность позволяет выявить реальные потребности граждан, и ее анализ является фундаментом информационного обеспечения государственной власти. Также именно активные граждане, имеющие энергию, способны к участию в продвижении своих интересов в политическую повестку. Без артикуляции интересов в конкретном регионе, таким образом будет подорвана основа государственного присутствия в нем. Пространство без активной части гражданского общества является лишь объектом властвования на основе однонаправленной коммуникации сверху. Происходит в таком случае смещение фокуса центра на установления модели, максимально подходящей для управления гражданственно пассивным регионом. В итоге создаются условия, которые предполагают локализованного на конкретной территории социума, исключительно в качестве объекта управления, лишенного важнейших механизмов артикуляции интересов, замыкая воспроизводящийся цикл вечного депрессивного региона в политическом смысле. Это значит, что государственным органам и в будущем будет сложнее установить, что конкретно в данный момент времени необходимо людям, проживающим в определенном населенном пункте. Это угроза эффективности институтов и серьезный удар по государственной состоятельности.

Во-вторых, как справедливо отмечает А.И. Соловьев, «подлинное значение решаемых государством проблем обнаруживается лишь когда к их обсуждению подключается население, граждане страны». Общество – один из ключевых стейкхолдеров, и когда граждане теряют энергию, которая тратится на поддержание их способностей выполнять гражданские обязанности и реализовывать свои права, то даже при институциональной возможности участвовать в политической жизни страны и способствовать её развитию в других сферах общество останется пассивным. Опорные институты гражданского общества при этом также перестают функционировать, либо лишь имитируют исполнение своих функций. Это процесс разрушения институтов гражданского общества «снизу», альтернативный давлению на них сетевых структур и власти. Таким образом, энергетическая самодостаточность гражданского общества напрямую влияет на качество публичной власти, а значит, и на всю систему обеспечения государственной состоятельности.

Государству важно выйти из состояния, когда ценности гражданственности и патриотизма культивируются в обществе успешно, однако граждане при этом не имеют энергии, и, соответственно, возможности соответствовать идеалу базового набора социальных ролей. Права и обязанности гражданина четко определены законом, однако нет оформленного в общественно-политическом дискурсе представления о том, как гражданам накопить энергетический ресурс для того, чтобы с необходимой для собственного выживания заботой о себе и своей семье, соединить заботу о стране и обществе в целом. Формирование указанного представления станет важнейшим вкладом в обеспечение государственной состоятельности России.

[1] Стратегия национальной безопасности Российской Федерации. Утверждена Указом Президента РФ от 2 июля 2021 г. № 400. URL: https://www.garant.ru/products/ipo/prime/ doc/401325792/
[2] Там же.
[3] Там же.
[4] Балацкий Е.В. Россия в эпицентре геополитической турбулентности: накопление глобальных противоречий // Экономические и социальные перемены: факты, тенденции, прогноз. 2022. Т. 15. № 4. С. 42–59.
[5] Якунин В.И., Сулакшин С.С., Багдасарян В.Э., Вилисов М.В., Кара-Мурза С.Г., Лексин В.Н. Национальная идея России. В 6 т. Т. I. Монография / Под общ. Ред. — М.: Научный эксперт, 2012. — 752 c.
[6] Tilly C. The Formation of National States in Western Europe. Princeton: Princeton University Press, 1975.
[7] Nettl J.P. The State as a Conceptual Variable // World Politics. 1968. Vol. 20. No. 4. P. 559–592.
[8] Weaver R., Rockman B. Do Institutions Matter? Government Capabilities in the United States and Abroad. Washington: Brookings Institution Press, 1993.
[9] Телин К.О. Имитация государственной состоятельности: хищник вместо управленца // Социологическое обозрение. 2018. №2.
[10] Там же.
[11] Соловьев А. И. Три облика государства - три стратегии гражданского общества. – Полис. Политические исследования. 1996. № 6. С. 29.
[12] Там же.
[13] Бирюков С.В., Кисляков М.М., Щеглова Д.В., Прокопенко С.А. Электоральный абсентеизм в контексте современных социально-политических трансформаций // Вестн. Том. гос. ун-та. Философия. Социология. Политология. 2018. №43. с. 171-180.