Виктория Иванцова
Большую часть времени у всех нас занимает работа. Расскажи, что для тебя сейчас твоя работа?
В первую очередь, для меня работа — это люди, возможность помогать этим людям. После работы в проекте «Нижний 800» я думала: «Господи, как я без такого количества коммуникации буду выживать?». Но «НОВАЯ ЭРА» эти переживания отбросила сполна, иногда даже слишком (улыбается — ред.), так как это проект про людей, про их реализацию и раскрытие их внутреннего потенциала.
Можешь привести пример раскрытия потенциала?
В первую очередь, вспоминается трудоустройство людей благодаря нашей работе. А ведь сейчас как никогда кадры на вес золота. Сколько моя подружка проработает в Правительстве Москвы? Не знаю. Но мне ценно знать и понимать, что мы смогли сделать доброе дело. Вспоминается студентка Маша, которая участвовала в Программе наставничества «Правило 5 встреч» благодаря своей настойчивости, а после устроилась на работу к наставнику в SuperJob. Вроде бы она до сих пор там и работает. И таких историй много. Мероприятия, которые мы организовываем, в любом случае помогают ребятам — мы создаем благоприятную среду, в которой они прекрасно понимают и осознают, что они здесь могут быть спокойны, могут быть самими собой. Мы ценим каждого.
А что по поводу твоего внутреннего потенциала? Ты жила длительный период в трех городах: Дзержинск, Нижний Новгород и Москва. Разные города — разные жизни. Но что всегда остается с тобой вне зависимости от обстоятельств?
Наверное, желание достигать большего. Мне всегда мало. Когда мне было 2-3 года, я хотела быть директором банка. В 10 лет я уже хотела быть президентом России — до той поры, пока не стала официально по документам президентом одной международной организации. И, грубо говоря, поставила себе эту галочку (улыбается — ред.).
Мной движет желание всегда достичь большего, какая-то ненасытность. Иногда это мешает наслаждаться тем, что у тебя уже есть. Я периодически одергиваю себя и прошу не забывать радоваться настоящему.
А сейчас у тебя какие цели или амбиции?
Считаю, что любая рабочая амбиция мне посильна. И она довольно легко осуществима. Мне понятно, как к этим целям двигаться. А вот цель, например, обрести семью, найти любящего человека — это немного другая цель, с которой ты тоже можешь выстроить план, но так, к сожалению, не работает с сердцем и со всеми струнами души. Поэтому, наверное, глобальный план — порадовать мою бабушку Нину и сказать, что ее внучка все-таки выйдет замуж, а не останется в одиночестве, но с работой (смеется — ред.).
Если о рабочем, я хотела бы поработать в госкорпорации и благотворительном фонде. А может быть, и в университете. Все осуществимо. Будут предложения — присылайте!
Вернулась бы ты когда-нибудь назад в Нижний Новгород?
Мне кажется, это самый часто задаваемый мне вопрос. Дорогие друзья, если у вас будет проект, присылайте, пожалуйста, мы все рассмотрим! У меня нет такого, что я уехала и никогда не вернусь, абсолютно нет. Жизнь… Ты никогда не знаешь, где ты можешь оказаться. Разве что я никогда не хотела уехать за границу, потому что мне важно быть рядом со своей семьей, со своими любимыми друзьями. Для меня это прям важно!
Я обожаю Нижний всем сердцем и душой и искренне считаю, что это «город, который сделали люди», именно поэтому множество людей со всей страны сейчас туда переезжают. А нам, нижегородцам, и подавно не зазорно вернуться в родные пенаты.
Всем советую поехать в Нижний хотя бы на выходные, особенно если вы там никогда не были!
Как ты можешь объяснить свою любовь к Нижнему Новгороду? С чем она связана? С детством?
Это не детство. Это «Нижний 800». Я помню Нижний раньше: синие заборы, нечем было заниматься, никакой культурной жизни. С точки зрения каких-то интересных рабочих проектов, мест для прогулок, движа какого-то — ничего этого не было. И это было мое ключевое недовольство: так много молодежи — и нечем заняться! Поэтому, когда начался весь движ 800-летия, мне кажется, никто не мог предположить, что это будет настолько «вау», а получилось, что мы превзошли все возможные ожидания. Чтобы все изменить, люди работали по 24 часа в сутки, и это не преувеличение, это факт. Но сейчас мне кажется жутко романтичным, как я ночевала три дня на работе, как у меня почти не было выходных, как я ходила по шесть дней в неделю на работу в течение юбилейного года, а может, и больше. И это не вызывало каких-то негативных эмоций, потому что мы понимали, зачем и для чего мы это делаем. Этот проект сформировал во мне такую большую и необъятную любовь к городу, что я готова делиться ею с каждым, кто встречается мне на пути, а может быть, и организовать когда-нибудь выезд сообщества (улыбается — ред.).
Но твое детство прошло в Дзержинске, да? Каким оно было?
Да. У меня было самое счастливое детство, которое только возможно. За исключением одного момента. Знаю, что мама будет читать, поэтому обращусь: дорогая мама, мое детство было бы еще более счастливым, если бы ты мне все-таки купила собаку гораздо раньше, чем когда мне стукнуло 18 лет. Потому что я о ней всегда мечтала.
У меня было очень счастливое детство, наверное, потому что моя мама очень активная женщина: музеи, театры, постоянные застолья и гости дома, дни рождения.
Еще было прекрасное дачное детство у бабушки с дедушкой и с сестрой Леруней. Это вообще лучшее время! Мы всю жизнь с ней вместе.
Детство… Что еще было интересного в детстве? В детстве было много игрушек, много платьев, в детстве были короткие волосы, потому что я отказывалась делать прически по маминому запросу, в детстве было много ролей в детском саду, потому что мама работала там психологом и все главные роли были мои. Детство — это лето в Геленджике, в который я очень хочу вернуться.
Я, видимо, хороший все-таки человек, потому что, где бы я ни была, мне встречаются замечательные люди. Да, попадаются и сложные, чаще всего в работе, с которыми сложно договариваться, которые сильно выматывают меня эмоционально. Ну, бывает, как говорится, зато это закаляет.
Очень хочется сохранить в себе отчасти инфантильность в хорошем смысле этого слова. Хочется сохранить распахнутый взгляд на мир и людей как можно дольше. Пока удается. Да, иногда страдаю из-за этого, но мне кажется, что так интереснее — идти по жизни с распахнутым сердцем. Запахнуть его можно очень легко, а вот идти с распахнутым — сложнее.
Вспомни смешную историю из детства?
Да, много таких. Вот, например. Я училась во французской школе, и у нас было очень много уроков французского языка. У меня была прекраснейшая учительница, которую звали Елена Анатольевна. Если представить Елену Анатольевну внешне, она очень похожа на тренера Ирину Александровну Винер. Француженка в прошлом была балериной. Нужно понимать, что все француженки в школах, мне кажется, примерно одинаково одеваются, с таким французским шармом, все используют хороший парфюм, платочки, украшения.
Мы пришли после летних каникул в третий класс, и она сказала нам написать алфавит, а мы его уже забыли, конечно же. Когда она это поняла, она просто собрала наши вещи, открыла дверь, выкинула все и сказала: «Пошли вон отсюда». Наверное, сейчас учителям так нельзя, но тогда все сделали вывод, что мы сами виноваты. По пятницам у нас были ее контрольные, и, к моему сожалению, я не всегда была готова. Она мне поставила тройку однажды. А я ей говорю: «Меня мама убьет. Пожалуйста, можно я пересдам?» Она разрешила. Так случилось еще раз, и еще, и на четвертый раз она вызвала мою маму в школу и сказала ей: «Наталья Николаевна, извините, пожалуйста, но я очень переживаю. Не знаю, как вам сказать. Я Вике тройку поставила — она в слезы. Говорит, что мама убьет. Вы уж сильно не убивайте, пожалуйста, из-за тройки-то. Да, тройка, но в следующий раз она выучит». А моя мама меня никогда не била, чисто авторитетом брала. Сидит вся пунцовая и отвечает: «Елена Анатольевна, я максимум, что ей запрещаю — это смотреть отчетные концерты “Фабрики звезд-2” по пятницам, если она приносит плохую оценку» (кстати, Ираклий Пирцхалава до сих пор моя любовь). После этого разговора мама пришла домой. И я, как многие дети, по тому, как ключ открывал дверь, поняла, что сейчас будет… Мама была расстроена, конечно. Ты что, говорит, из меня монстра в школе делаешь? Сейчас мы уже вспоминаем эту историю с доброй улыбкой (улыбается — ред.).
Можешь ли ты поделиться тем, чем ты по-настоящему гордишься?
Вот в личном, например, больше всего горжусь помощью животным. Сколько бы животных ни встречалось на моем пути, всегда получается их пристроить, помочь. Сколько бы мне там ни говорили, что они блохастые, зачем домой тащишь, а мне все равно. И большая благодарность всем друзьям, кто помогает мне в этом.
Как-то раз мы нашли щенят, я позвонила своему другу из Нижнего и сказала: «Нужно помочь перевезти 11 щенят из Дзержинска в Нижний». Он в ответ: «Блин, Вик, да они же всю машину засрут». В итоге приехал, помог, щенята обрели дом, Вика счастлива (снова улыбается — ред.).
А есть ли что-то, за что тебе стыдно?
Нет таких вещей, за которые мне стыдно. По крайней мере, в глобальном плане. Уже давно живу в парадигме, что все дискомфортные темы обсуждаются либо прорабатываются. Но в этом плане сделала один вывод: круто иметь возможность извиняться, и не важно, сколько времени прошло. Гордость, тщеславие у людей часто берут верх над другими чувствами. А иногда нужно просто извиниться, причем желательно в нужное время, в нужном моменте.
Благодаря чему ты можешь понять и сделать для себя вывод, что это твой человек?
Самое первое — открытость. Второе — это все-таки общность каких-то базовых ценностей и качеств: доброта, эмпатия, честность, здоровые амбиции. Если говорить про эмпатию в моем случае, для меня это про отклик внутри.
Что для тебя твое внутреннее счастье?
Чем дальше ты идешь, тем меньше счастье связано с успехом, деньгами и тщеславием. И сколько угодно можно говорить про деньги, что это ресурсы. Да, и они у нас есть, и их становится все больше. Но я не уверена, что мы становимся благодаря им счастливыми.
Недавно думала, что не так много вещей приносят мне удовольствие. Ни один ресторан мне не приносит такое удовольствие, как когда я была у бабушки, которая мне жарила картошку с чесночными стрелами и сметаной на даче, на обычной чугунной сковородке, на газовом баллоне. Или, например, чебуреки тети Ларисы, которые она лепит всегда, когда мы собираемся на наши выезды. Ну правда, ни один ресторан. Ты можешь идти от мала до велика по ценнику, но там просто нет души. Ни один завтрак в кафе не лучше того, как мы собираемся у меня на кухне с сырниками, или когда Ани Кочарян зовет меня к себе на завтрак, задавая вопрос, что я хочу. Вот это очень важно, понимаешь? Ты пишешь ей: «Хочу блины». Приходишь, и она напечет тебе блинов. Разве это не счастье? Или когда, например, сестра твоя приготовила борщ, зная, что ты его очень любишь, и пишет: «Борщ будешь? Сало захвати». Счастье!
Да, успех тоже приносит счастье, но в большей мере оно временное. Например, получая бОльшую зарплату, ты ведь радуешься этому недолго. Месяц, два, а дальше ты понимаешь, что снова хочешь больше.
Еще счастье — это когда я ловлю моменты спокойствия. Была недавно в отпуске и уехала в деревню, и когда приезжали мои сестры, они спросили: «Почему ты приехала в свой отпуск в деревню, где туалет стоит отдельно, где баня, а не душ?» Я ответила: «Ты просто не понимаешь, потому что этот момент тишины, пения утренних птиц, отсутствия вечером света, невероятно звездное небо — это очень ценно сейчас». В прошлом году я начала это практиковать — уезжать на несколько дней к бабушке на дачу — и поняла, что именно это мне жизненно необходимо и важно. В моменты, когда я останавливаюсь и замедляюсь, я чувствую себя очень счастливым человеком.
А что нужно для того, чтобы все получилось и состоялась счастливая история любви?
Наверное, если бы я знала, это бы уже давным-давно состоялось. Это ключевое. Второй ключевой момент. Я человек сильный сам по себе. Да, хоть и с огромным количеством своих каких-то страхов, но в целом тащить на себе могу долго и уверенно. И как раз чем дальше ты идешь, тем больше ты понимаешь, что находиться рядом с мужчиной и быть слабой в хорошем смысле этого слова тебе очень сложно. Возможно, сложно, потому что очень много инфантильных сейчас мужчин. И я бы это оставила прям в тексте интервью. Возможно, люди реально задумаются (улыбается — ред.). Поэтому мужчина должен быть сильнее меня или, по крайней мере, таким, рядом с которым я допущу слабину.
У мужчины должно быть определенное чувство юмора, и мужчина должен быть добрым, и он обязательно должен любить животных. Ему должны быть близки мои ценности и тот ритм жизни, который я веду, потому что он действительно активный. Мои друзья всегда будут в моей жизни, и, знаешь, это нужно принимать. Моя семья, в том числе наши близкие друзья — я называю это цыганским табором, — и это всё тоже нужно принимать. Это, наверное, базовое. Но как будто уже много, да? Может быть, поэтому как раз не находится этот человек (и вновь улыбается — ред.).
Ну и финальное тогда: что для тебя любовь?
Для меня любовь — это забота, поддержка, возможность быть слабой в хорошем смысле этого слова, возможность чувствовать себя с этим человеком как дома.